Традиционно считается, что сказки Пушкина являются всего лишь переработкой народных сказаний. Однако многие образы в них вовсе не характерны для русского фольклора: Шамаханская царица, Салтан, Гвидон, царевна Лебедь и, наконец, загадочное Лукоморье… Откуда же все это взялось?
Три парки и бог Солнца
Пожалуй, самая «символическая» пушкинская сказка и одновременно первая сказочная поэма, написанная Пушкиным в 1831 г., – это «Сказка о царе Салтане, о сыне его, славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди».
Вспомним ее начало:
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
Число «три» издавна во всех учениях почиталось как особое, магическое. У Пушкина оно встречается очень часто, практически во всех сказках… Впрочем, это не редкость для русского фольклора. Но три пряхи – совершенно явное указание на трех парок или мойр – римских или греческих богинь судьбы. Так, первая парка вынимала жребий человека, вторая начинала прясть нить его жизни, а третья обрекала его на смерть, обрывая эту нить. Ткачиха с поварихой пытались подменить жребий своего племянника и обречь его на смерть, но их замысел по сюжету не удался… Кстати, сказка о трех пряхах есть и у братьев Гримм, но она совершенно о другом…
Пушкиноведы считают, что «Сказка о царе Салтане» была навеяна одной из новелл Чосера, в которой фигурирует сирийский Султан. Исследователь В.Н. Демин, в свою очередь, трактует имя «Салтан» как производное от корней «сал/сол» — «Солнце» и «тан» — «владыка, повелитель». Таким образом, имя царя звучит как «солнечный правитель» или «владыка солнечной земли». Прямой намек на бога Солнца Аполлона, родиной которого была Гиперборея – страна «за Бореем» — северным ветром…
Имя другого героя поэмы — князя Гвидона — заимствовано из лубочного цикла о Бове-королевиче, являющегося русской интерпретацией французского рыцарского романа. В нем противником главного персонажа выступает как раз некий Салтан.
Тема странствий новорожденного младенца по воде – достаточно распространенный мифологический мотив. Например, в «Махабхарате» Кунти, мать Карне, рожденного ею от бога солнца Сурьи, кладет сына в обмазанную воском корзину и пускает плыть по реке. В восточных сказках у таких детей-подкидышей, как правило, золотые волосы – символ солнца… Не мешает вспомнить и библейский миф о пророке Моисее, который младенцем был оставлен в просмоленной корзине на берегу Нила и усыновлен египетской принцессой…
В образе Царевны-Лебеди мы находим черты традиционных героинь русского фольклора — Василисы Премудрой, Елены Прекрасной, Марьи Моревны… 33 морских богатыря – ее братья. Ближе всего эти образы к древнегреческой мифологии: речь идет о детях Леды, рожденных ею от Зевса, принявшего облик лебедя — Елене Прекрасной и ее двух братьях-близнецах — Касторе и Поллуксе.
Магическое воскрешение
«Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» написана Пушкиным осенью 1833 г. Хотя сюжет ее во многом перекликается со сказкой братьев Гримм о Белоснежке и семи гномах, все же на ее символику следует обратить внимание. Например, в ней неоднократно упоминается сакральное число 7. Так, в приданое царевне было дано «семь торговых городов да сто сорок теремов» (140 – это дважды 70, или 7, умноженное на 20). Богатырей в сказке тоже семь (как, правда, и в «Белоснежке»).
Волшебное зеркало, с которым разговаривает злая мачеха царевны – традиционно магический атрибут, ведь зеркала связаны с потусторонним миром… А наливное яблочко, которым Чернавка отравила царевну? Наливное яблочко, которое катается по блюдечку, упоминается в народном фольклоре. А прообразом его, вероятно, является то самое яблоко, которое съели в раю Ева и Адам…
О чем поет Золотой Петух?
Еще одна символическая сказка Пушкина – это «Сказка о Золотом Петушке», написанная в 1834 г. По мнению Анны Ахматовой, источником для ее сюжета явилась повесть Вашингтона Ирвинга «Легенда об арабском звездочете», которая, в свою очередь, была переработана американским писателем из испанской легенды.
Образ самого Золотого Петушка, видимо, тоже связан с древними легендами, как славянского, так и испанско-мусульманского происхождения, в которых фигурирует петух, возвещающий о сотворении и конце мира. Крик петуха, по поверью, предвещал надвигающуюся беду, особенно у восточных народов. А в скандинавском эпосе присутствует петух Гуллинкамби, подающий своим криком сигнал богам, как только из ада выступит армия мертвецов под предводительством коварного Локки…
Еще один персонаж сказки — Шамаханская царица – тоже явно имеет восточные корни. На юго-востоке плато Устюрт, на знаменитом «шелковом» караванном пути из Средней Азии в Поволжье находился город Шемаха, служивший в XIV-XVI вв. резиденцией хорезмским правителям. Пушкину, любителю путешествий и этнографии, это могло быть хорошо известно.
Гиперборея в Лукоморье?
А как быть со сказочной «географией» у Пушкина? Как мы уже определились, царство Салтана находится, скорее всего, на Востоке. Тогда, по логике вещей, остров Гвидона лежит на Западе, там, где заходит солнце. Не случайно возникает в сказке и остров Буян, мимо которого необходимо проплыть, направляясь в царство Салтана. Согласно русской народной мифологии, он является «центром мира», там растет дуб о четырех ветвях (Мировое Древо, являющее собой структурную основу Вселенной и связывающее небо, землю и преисподнюю) и лежит «Бел Горюч камень Алатырь», на котором покоится голова самого Адама.
В книгах Ригведы и Авесты рассказывается о полночном царстве, где солнца не бывает по полгода. Это прародина древних ариев – Гиперборея, откуда гипотетически вышли все европейские народы. А у Пушкина это Лукоморье, о котором он рассказывает в прологе к поэме «Руслан и Людмила».
И последняя подсказка Пушкина: «Там русский дух, там Русью пахнет!» — это о Лукоморье. Ведь именно там, «за Бореем», находится колыбель славянских народов…
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.