Иногда любовь бывает настолько сильной, что превращается в настоящее испытание. Двадцать три года продолжалось это испытание для великого русского поэта Александра Блока и его жены Любови Дмитриевны Менделеевой. Во многом трагическая история любви тесно переплелась с творчеством поэта. И это, к сожалению, наложило отпечаток на взаимоотношения супругов.
Александр Блок познакомился с Любочкой Менделеевой еще в ранней юности, когда соседи по даче (Менделеевы жили в Боблово, а Блоки – в Шахматово) устраивали совместные вечеринки и театральные представления. Тогда репетировали «Гамлета».
Любочка всего на год младше Александра. И она играет Офелию. Блок – соответственно Гамлета. В наряде Офелии, рыжеволосая, стройная, широкоскулая, с узкими синими глазами, Люба казалась ему девушкой зарей. Неземным прекрасным существом! Этот ореол таинственной прелести и недоступности сыграл с Блоком злую шутку. Он пронес этот образ через всю свою жизнь.
Казалось бы, что в этом плохого, ведь многие женщины и девушки хотят, чтобы мужчины их боготворили, возводили на пьедесталы, поклонялись бы им как богиням. Но в жизни Лаура и Беатриче хотели бы быть простыми земными женщинами, испытывать плотское наслаждение и рожать детей. Быть образом вечной женственности, как оказалось, – тяжелый крест, который не каждая вынесет. Любовь Дмитриевна выдержала. Чего это ей стоило, одному Богу известно. Ну, и отчасти – биографам Александра Блока.
Увлечение поэта учением символистов о вечной Софии, символе Вселенской женственности и совершенства, дружба с философом Владимиром Соловьевым и его братом, модным тогда поэтом Сергеем Соловьевым, мистические стихи Андрея Белого (Бориса Бугаева) о Прекрасной Даме – все это стало источником поэтического вдохновения Александра Блока, который тоже начал писать свои знаменитые стихи о Прекрасной Даме. И все бы ничего, только в образе этой выдуманной Премудрой Софии, Души Мира он представлял никого иного, как свою жену.
Сначала Любочке это нравилось… Ну, кому же не понравится, когда любимый мужчина, да еще талантливый поэт, считает ее своей музой, идеалом женщины. Она, в свою очередь, боготворила Блока, восхищалась его стихами, его мистическим мировосприятием и ждала от этого брака невероятных опущений, впечатлений и духовного единения.
Однако, если с духовными аспектами все было в порядке, то есть супруги полностью нашли общий язык, то с ощущениями вышла накладочка. В первый же день после свадьбы Александр Блок сообщил своей новоиспеченной жене, что плотская сторона брака его не интересует. Это не для них, это разврат, низость, темный астатизм. Служители Астарты – богини любви, которая не знала стыда, совершают страшные и порочные ритуалы с участием женщины. Опускают ее в бездны человеческого духа. Он не может себе этого позволить. Он спасет Любочку от этой страшной участи. Потому что…
Она – Душа Мира и должна быть вечно непорочной и лучезарной. «Если ты станешь мне не мистической, а фактической женой, я разочаруюсь и уйду искать другую Софию», – сказал Блок. «А что будет со мной?» – в ужасе спросила Люба. «И ты уйдешь к другому!» «Нет, никогда! Я же люблю тебя!. Но как жить рядом с тобой и даже не сметь прикоснуться?» «Моя жизнь немыслима без Исходящего от тебя некоего непознанного, а только еще ощущаемого мною Духа. Я не хочу объятий. Объятия были и будут. Я хочу сверхобъятий!»
Представляете себе, что должна была чувствовать молодая, красивая и здоровая женщина в ответ на эти условия? Люба плакала и обижалась. Но Блок был непоколебим в свое стремлении к духовному женскому началу.
И чем, по-вашему все это должно было закончиться? А вот и не угадали… Хотя и у Блока, и у Любочки вскоре появились вполне реальные, а не мистические любовники, которые помогали им воплотить в жизнь нормальные физиологические потребности молодых организмов. Любочка сошлась с Андреем Белым, Александр ходил к проституткам. И по всей логике развития, то есть неразвития отношений, они должны были бы расстаться.
Но не расстались. Потому, что оба безумно любили друг друга. Сходились, расходились, жили отдельно, потом опять вместе. Блок писал о жене в этот период жизни: «Ответом на мои никогда не прекращающиеся преступления (то есть измены) были: сначала А. Белый, затем Г. Чулков и какая-то совсем мелочь Ауслендер… потом хулиган с Тьмутаракани – актеришка. Теперь – не знаю кто».
Представьте себе. Осень 1908 год. Они сидят вдвоем в своей комнате, он за столом, пьяный и больной сифилисом, который медленно разрушает его организм (походы к проституткам не прошли бесследно), Любочка скрутилась комочком в кресле, она беременна от актера Давидовского (того самого из Тьмутаракани). А на окно приклеена картинка из вощеной бумаги, на которой изображена Прекрасная Дама и коленопреклоненный Рыцарь. Какая жестокая ирония судьбы!
Ребенок родился, но не прожил и двух недель. Блок посвятил этому событию стихотворение «На смерть младенца», и жизнь потекла своим чередом. Она не была ни счастливой, ни спокойной. Каждый из них в разное время подумывал о разводе и даже предлагал его осуществить. Но все как-то не решались. «Люба испортила мне столько лет жизни, измучила меня, довела до того, что я теперь. Но я не могу расстаться с ней и люблю ее… У меня женщин не 100-200-300 (или больше 7), а всего две: одна – Люба, другая – все остальные», – писал Блок в своем дневнике.
А потом началась Первая мировая, и Любочка ушла на фронт санитаркой… Он страшно тосковал по ней. А когда она вернулась, успокоился и будто вцепился в нее, боясь отпустить даже на репетиции любительского театра, которым она увлеклась. Затем была революция, попытка Блока найти свое место среди тех, кто устроил этот мировой пожар, Блок работает в ЧК стенографистом, еще не понимая, что, по сути, участвует в красном терроре. Потом он написал поэму «Двенадцать» и получил непонимание со стороны революционеров и бойкот со стороны литературной интеллигенции во главе с Мережковским и Гиппиус. Все, что последовало за революциями, заставило Блока с ужасом признать свою ошибку: его восторженное принятие разбоя, грабежа и террора вскоре сдавило ему горло. «Я задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь. И не я один: вы тоже! Мы задохнемся все. Мировая революция превратилась в мировую грудную жабу!»
А что же Любочка? В это трудное для поэта время она была рядом. Разделяла с ним голод, холод, нищету. Страдала, когда узнали, что его любимое Шахматово сгорело, часами стояла в очередях за дровами и хлебом, чистила отвратительную полутухлую селедку, которая была единственной их едой в то время. Она не ушла от него. И Блок, наконец, оценил эту невероятную женскую жертвенность. Он стал просить у Любы прощения, пытался искупить вину стихами и понимал, что никакими стихами нельзя загладить ее. В конце этой семейной истории они стали почти счастливы тем глубинным и действительно духовным единением родственных душ.
В 1921 году Александр Блок умер. Любовь Дмитриевна пережила его на 18 лет, но так и не вышла больше замуж. Когда она перечитывала в конце жизни свой дневник, то не нашла в нем ни одной страницы, на которой бы не было имени Блока.
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.