Сглаз

Настя открыла входную дверь, не разуваясь, прошла на кухню. Села за стол, щелкнула пультом от телевизора. На экране запрыгали какие-то китайцы-ушуисты. «Комедия, наверное…»

Насте смешно не было. Насте было очень страшно. Она посмотрела на свои руки. Унять дрожь не получалось, и женщина просто крепко их сжала в кулаки. «Ничего, ничего, все обойдется…»

Она знала, что не «обойдется». Точно знала. Ребенок у мамы, муж на работе… При мысли о муже к горлу подступила тошнота. «Как ему сказать? Как он это воспримет?» Восемь месяцев Настя не решалась. Даже сейчас она не знала, как это лучше «подать». Чтобы любимый не волновался, чтобы не причинить ему неудобства…

…Восемь месяцев назад Настя стояла под теплыми струями воды в душе. Что-то напевала себе под нос. И, намыливая тело, нащупала кое-что. Какое-то затвердение. Оно находилось на груди, ниже левого соска. Настя слегка помассировала затвердение. «Не болит». «Лимфоузел воспалился», — решила Настя. Кормить грудью она перестала еще месяц назад, но версию о «застое» молока, родившуюся в голове, отвергла как нереальную. Она вытерлась полотенцем насухо, посмотрела на себя в большое, в полстены, зеркало.
— Какая ты красивая, мамаша, — улыбнулась самой себе Настя.

Мужу про «лимфоузел» женщина не сказала ни слова. Решила «не беспокоить». Она знала, что будет, если сказать. «Немедленно к врачу!» — прозвучит безапелляционно. Он с самой первой встречи сдувал с нее пылинки. Он беспокоился, не холодно ли ей, даже если на улице стояла теплая погода, он звонил ей вечером и спрашивал, как она доехала, даже если подвозил ее его лучший друг.

Когда они решили родить ребенка, муж обложился книгами и по прочтении оных написал список для Насти из того, что «можно», и того, чего «ну никак». В период Настиной беременности муж взвалил все домашние хлопоты на свои плечи, с удивительной для мужчины тщательностью выбирал ей нужные продукты, кутал тело любимой в теплый плед своей ласки и заботы. И она ценила.

И очень не хотела заставлять его лишний раз «волноваться» за ее здоровье и причинять «неудобства» своими болезнями. После рождения сына муж буквально носил Настю на руках. Он поделил свою любовь аккуратно надвое, но, как ни странно, после этого «разделения» ее, любви, стало больше. Вероятно, понятие ЛЮБОВЬ не рассчитывается математическим способом, и при ее делении, вопреки логике, ее меньше не становится…

…Настя начала волноваться. Прошло две недели после того, как она обнаружила на груди странное затвердение. Она готова была поклясться, что оно увеличилось. Боли не было даже при сильном надавливании, но… С чего бы это вдруг какие-то затвердения на груди появляются? И Настя пошла в больницу. Врач, осмотрев женщину, выписала направление на сдачу анализов.
— Ничего сказать не могу пока, но не шутите с такими вещами. Сдайте анализы, и тогда поговорим…

Проснувшись утром, Настя решила анализы не сдавать. «Съезжу к «бабке» лучше», — подумала она. Зачем забивать себе голову всякой всячиной? Если человек не верит в то, что может заболеть – он и не болеет! А о «бабке» знакомые чудеса рассказывали. Того на ноги поставила, этого. Пускай, в целях профилактики и меня «прозондирует»…

Малыш родился спокойным, в отца. Оставить его с мамой не составило труда. Настя созвонилась с подругой, и та заехала к ней. Спустя час женщины переступили порог частного дома в Борисполе…

— О, сколько «клопоту» вижу… О… — «бабка» смотрела на свет в мутную воду, налитую в стакан. За десять секунд до этого она выплеснула в стакан содержимое яичной скорлупы.
— О, дочка… Столько «клопоту»… — левый глаз «бабки» косил. Создавалось впечатление, что она смотрит одновременно и в рифленое стекло стакана, и на Настю.

— Что? Ну, что там? – Настя не узнала своего голоса.
— Муж тебя любит? – «бабка» теперь смотрела на нее в упор, при этом один глаз «забирал» явно влево.
— Очень… Что там? – Настя сгорала от любопытства.
— У него кто-то есть. Тебе «сделано».
— Как? Что это значит? Что значит «сделано»?
— Сделано на смерть. Я вижу рядом с ним белую женщину. Она ненавидит тебя!

Настя почувствовала дурноту. Пол закачался под ногами, и только неимоверным усилием воли женщина заставила себя произнести следующую фразу спокойно:
— Что вы еще видите? Сколько ей лет?
— Сейчас, дочка, сейчас… Ей около тридцати.
— А он… Муж… Он к ней что-то испытывает? – Настя напряглась.

— Нет. Теперь нет. Испытывал. Раньше. А она пошла на кладбище и «сделала» на тебя на свежей могиле. И еще. Она подлила тебе в питье мертвую воду.
— К-к-ак это? – у Насти на глаза навернулись слезы.
— Воду, которой покойника обмывали.
— Боже мой… Постойте! Значит, она была у меня дома?! Значит, я ее знаю?
— Уж тебе лучше знать, дочка.
— Что же теперь делать?
— Снимать порчу будем. Не бойся, дочка, это не очень сложно, — «бабка» улыбнулась. Нежно, как родной дочери…

…В тот вечер Настя впервые накричала на мужа. Повод был настолько пустяшный, что, можно сказать, его и не было вовсе. Что-то не туда положил, что-то не так сделал.
— Настя, ты что? – муж сел рядом. Положил ей руку на колено, — ты что, родная?
— Ничего! Ничего. Слушай, у тебя что-то с Верой было?

Вера – жена брата мужа. Симпатичная женщина двадцати девяти лет, помогавшая по хозяйству до выписки Насти из роддома.
— Что?! – глаза мужа округлились.
— Не чтокай! Просто – да или нет.
— Настя, ты…
— Да или нет!
— Нет! Нет! Что с тобой? Какая муха тебя укусила?
— Укусила. Одна муха навозная. Блондинистая…

Муж списал странное состояние жены на запоздалую послеродовую депрессию. Попросил ее сходить к психологу. На следующий день Настя извинилась. Сказала, что была расстроена из-за какой-то передачи телевизионной, в которой об изменах рассказывали. В общем, соврала. Это была ее первая ложь мужу. Он поверил…

— Принесла, дочка? – «бабка» смотрела как-то отрешенно. Или из-за косоглазия так казалось?
— Принесла, — Настя вытащила из сумочки кулек.
— Надо, чтобы это были первые пеленки, те, в которых из роддома сына несла.
— Да, это те самые…
Кто бы мог подумать, что «бывшая» мужа «сделала» не только ей, но и ребенку! Гадина…

— Сходи к родителям на могилку, прочти это… — «бабка» протянула Насте листок, исписанный каракулями.
— Хорошо… К чьим родителям? – опомнилась Настя, — у меня родители живы!
— А у мужа?
— Отец умер, когда он маленьким еще был…
— Вот к нему на кладбище и сходи. Женщина, что тебе «сделала», тоже у него на кладбище была. Ох-хо-хо… Сколько «клопоту» она вам сделала…

…Настя выполняла все инструкции «бабки». Она внимательно осматривала дверные косяки на предмет наличия в них булавок и ржавых «гробовых» гвоздей. Она перестала употреблять в пищу продукты не в вакуумной упаковке. Когда на улице к ней подошел с нелепым вопросом юродивый, известный всему району, она расценила это как знак и тут же перезвонила «бабке».
— Не волнуйся, дочка! Она уже чувствует, что конец ее близко, подсылает к тебе…

…«Порча» на груди начала ныть. По ночам Настя ворочалась и по нескольку раз на день разглядывала себя в зеркало. Под розоватой кожей на месте затвердения прощупывалось что-то бугристое.
— Не волнуйся, дочка, скоро заснешь, а проснешься – и нет ничего! – «бабка» пересчитывала купюры. Брала она не много. Но часто…

— Когда ты ударилась? – муж рассматривал бугор на груди жены.
— Два дня назад.
— Не ври, Настя! Ты уже давно себя как-то странно ведешь. Мы сексом исключительно при выключенном свете занимаемся, ты не переодеваешься при мне… Что это? Ты у врача была?

— Была, конечно… Это гематома…
— Так… Значит так! Ты завтра же идешь к врачу. И предоставляешь мне справку. Что с тобой последние месяцы происходит, Настя? Ты ведь явно нездорова, я вижу!
— Все нормально. Скоро все будет хорошо. Я за нас переживала, но теперь все будет отлично, поверь.

— За нас? А чего за нас переживать? Я тебя люблю, малыш. У нас все отлично. Ты что, любимая?
— Да. У нас теперь уже все хорошо…
И добавила про себя: «Скоро будет».

На следующее утро женщина получила направление на анализы. Врач ее узнала. Осмотрев, заволновалась:
— Вы почему не сдали анализы в прошлый раз?
— Я… уезжала.

— Да? Вы полагаете, с такими вещами шутят? У меня есть подозрение на опухоль!
— Нет. Не может быть… — Настя хотела рассказать про гадину-блондинку, про «порчу». Но поняла вдруг, что все это туман. Что все это нереально. Далеко. А близко – женщина-врач, произнесшая страшную фразу…

— Боли сильные? – врач рассматривала бумажки с результатами анализов.
— Ну, не очень… — бесцветным голосом произнесла Настя.
— Сильные?! – женщина подняла глаза.
— Ночью – сильные… Что это?
— Обследование покажет.
— Обследование? Это нужно в больницу ложиться?

Врач посмотрела на Настю. Очень странно посмотрела. Со смесью грусти и злости во взгляде:
— Я думаю, ложиться не придется…

…И вот теперь Настя сидела на кухне и пыталась унять дрожь в руках. В голове эхом отзывалось – «Рак… Четвертой стадии… Неоперабельный… Метастазы…» Все. Конец. «Солпадеин» ей уже давно не помогает. Скоро перестанет снимать боль и «Кетанов». В сумочке – рецепт на морфиносодержащие наркотики. Настя раскрыла сумочку. На пол полетел листочек, исписанный карандашными каракулями. «Заговор от сглаза»…

…Настя умерла спустя полгода. Ее подруга, не раз подвозившая ее к «бабке», сейчас проходит у последней «курс снятия сглаза». Она свято уверовала в то, что Настя не в полной мере выполняла инструкции «бабки». Потому и умерла…

— О-о-о… Сколько «клопоту»… — «бабка» косит на очередного «спонсора» левым глазом.
— О… Дочка… Сколько «клопоту»…

---

Исходная статья