— Когда в последний раз вы встречались со своей дочерью? – повторила свой вопрос судья, обращаясь к стоящему перед ней мужчине. Уже немолодой, хорошо одетый, ухоженный ответчик задумался, потирая висок ладонью.
— Кажется, этой осенью.
— Вам так кажется?
— Осенью…
— Когда конкретно?
— В сентябре, кажется.
— А число, день можете вспомнить? – судья перевела взгляд на распахнутое окно. Как ни старалась, она не могла скрыть неприязнь к этому человеку.
— Число… — мямлил ответчик. И вдруг взорвался: Да что вы ко мне привязались! Моя дочь никогда не знала нужды в деньгах! И это несмотря на то, что ее мать нигде не работает! У моей дочери первой в Москве появился компьютер. А потом я подарил ей…
Судья уже не слышала его слов. Она отметила, что ответчик так и не смог вспомнить день, когда виделся с дочерью – 13–летней девочкой, которая сейчас стояла за дверью и ожидала, когда родители уладят свои дела.
«Лишен родительских прав». Кажется, вынесенный вердикт, позорное клеймо, поставленное на его совести, не удивил ответчика. В ответ на услышанное у мужчины вырвалось: «Ну и прекрасно!»
Моя одноклассница Елена не любит вспоминать об отце. Да и вспоминать, собственно, нечего:
— Когда он уходил из семьи, мне было лет 7–8. Я хорошо запомнила, как он собирал свои вещи. Мама стояла у стены, я сидела на кровати. Отец подошел и стал вытаскивать из–под меня байковое одеяло.
«Хоть одеяло ребенку оставь», – упрекнула его мама. Отец словно не услышал ее.
С тех пор мы с матерью осиротели. Жилось трудно. Был год, когда на завтрак, обед и ужин у нас были только вареная картошка и квашеная капуста. Еще покупали лимоны… Единственный витаминный продукт, который мы могли себе позволить. Фрукты купить было не на что. Когда я видела яблоки, груши, то начинала плакать. Потом появился отчим… Слаще не стало…
Проблем было много, самые страшные – психологические, которые я не могу изжить до сих пор.
Елена вышла замуж, родила двоих детей, когда внезапно объявился пропавший отец. Он просил о встрече. Девушка согласилась.
— Я увидела совершенно чужого человека. Старого, лысого… Нам не о чем было говорить. Извиняясь, он всучил мне сто рублей («Купи себе что–нибудь») и ушел. На эти деньги я купила маме розу. Отдала цветок со словами: «Тебе отец передал».
— У моих детей непременно должен быть отец, — говорит Анна Коршева, бухгалтер из Москвы. – Я сама была безотцовщиной. Папа, у которого была другая семья, исправно платил алименты и встречался со мной раз в месяц. Только…
Я всегда чувствовала себя ущербной. У меня не было той уверенности в себе, ощущения защищенности и стабильности, которое есть у детей, имеющих обоих родителей. Ни одно дело я не могу довести до конца, так как заранее уверена, что все, чем я занимаюсь, обречено на провал.
Москвичку Галину Иванову (имя и фамилия изменены) муж бросил через год после свадьбы. О том, что уходит, благоверный сообщил жене в записке, отправленной в роддом, где Галя рожала сына.
Несостоявшийся папаша сообщил, что после долгих раздумий понял: семейная жизнь не для него. Он–де свободу ценит более всего в жизни. Появившегося на свет мальчика на протяжении 15 лет воспитывали женщины.
— Он у нас и пирожки печь умеет, и крестиком вышивает. Никогда не дерется. Побаивается.
Женское воспитание оставило не лучший отпечаток на характере парня.
Трудно не согласиться с расхожим утверждением: «Ребенку нужен отец». Понаблюдайте за малышом, который только пытается встать на ножки. Он уже подражает папе, он снимает с него очки, хватает за бороду, с нескрываемым удовольствием пьет чай из отцовской чашки. Становясь старше, мальчик все больше и больше ориентируется в своем поведении на отца.
Но здесь есть и иная сторона медали: нужен ли ребенку отец, который ежедневно избивает мать, никогда не бывает трезвым, который самому ребенку наносит не только моральные, но порой и физические травмы?
Практикующим психологам хорошо знакомо слово «безотцовщина», как, впрочем, и проблемы таких детей.
— Нынче «безотцовщина» — это веянье моды, если верить некоторым женщинам, — смеется психолог Олег Лучкин, — Женщины стали сознательно рожать детей без отца, «для себя». Они полагают, что это нормальное явление, хотя я думаю, что подобными установками они себя просто успокаивают. Отсутствие отцовского влияния отрицательно сказывается на воспитании мальчиков, которые, живя с мамой, становятся несколько… женоподобными».
Ребенок без отца — это психологически раненый ребенок. С детства мальчик или девочка будут слышать от сверстников: «мой папа», «как у моего папы». Начнут появляться вопросы:
«А почему у Федьки есть такая книга, а у меня нет?», «А почему у Таньки новые сапожки, а я второй год в старых хожу?», «А почему у всех детей есть папа, а у меня его нет?».
— Когда муж умер, — вспоминает вдова писателя Юрия Трифонова Ольга Романовна Трифонова, — я осталась с двухлетним сыном на руках. Валентин подрос. Стал ходить в школу. Как–то сложилось, что всех его одноклассников из школы встречали отцы.
Я в ту пору собирала свои длинные белые волосы в хвост и носила кепку. Как–то Валентин рассказал мне:
— Мальчишки мне позавидовали. Сказали: «Везет тебе, Валька! У тебя папа – Малинин!»
Дети перепутали меня с певцом Александром Малининым. Тогда я поняла, что мне нужно менять имидж. А еще осознала, как сложно ребенку без отца. У Вали был хороший отец, оставивший после себя добрые воспоминания. А как быть, когда отец бросил семью?
— Дети часто винят в этом себя, — поясняет Олег Лучкин. – К комплексу вины подмешивается страх… Страх, что тебя бросят, предадут и другие люди… Ведь это сделал самый родной человек…
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.