Каждый год в Ирландии 16 июня отмечается день святого Блума – героя легендарного романа Джеймса Джойса. Один день из жизни одного литературного героя. Блумсдэй (Bloomsday) – день, который вобрал в себя не только всю жизнь выдуманного Джойсом Леопольда Блума, но и жизнь автора и каждого человека на этой земле.
Универсальная человеческая история, сделавшая славу великому модернисту ХХ века. Поклонники Джойса в этот день повторяют прогулку, которую совершил в этот день герой, будто проживают жизнь всего человечества.
Что же произошло для самого Джойса в этот памятный день 16 июня 1904 года?
На первый взгляд, ничего особенного. Он познакомился с горничной дублинского отеля Finn’s рыжеволосой Норой Барнакл. Девушкой красивой и настолько раскрепощенной, что уже в первый вечер она позволила себе то, чего по пуританским соображениям ирландских лицемеров, не могла себе позволить уважающая себя девушка. Она расстегнула брюки Джеймса и взяла в свои руки…
А впрочем, об этом во всех «грязных» подробностях вы можете прочитать в опубликованных письмах Джойса своей жене.
Позже он напишет ей, вспоминая, как это было.
3.12.1909. Дублин
Ты обращаешь меня в зверье. Ты, ты, ты, бесстыже влекущая за собой. Это твоя рука первой (где это было? – в Рингсенде, да? – выкатилось колечко) трогала – там – меня. Это твоя проникла, чуть отстранив рубаху, длинными, легкими, нежными нестерпимо, да, как цветок по изгороди, как повилика, и взяла его медленно, изнуряя и возводя, глядя в глаза мне, кроткая и святая, когда я сквозь пальцы твои истекал, пока я не вышел весь. Это твои губы первыми – как надкусили яблочко – слово произнесли – то, что вначале…
Где это было? Пула ли, Пола ль? Полый север, постель, славяне, перекати-любляны. Где это? – помнишь, ты подо мной лежала, как до весны, под снегом, в тихом тепле, и вдруг – ты надо мной, на мне, и пелена тонкой твоей сорочки, сорванной, падает, падает. Ну же, давай… давай! – шепчешь, вскидываясь и оседая, будто рожок мой мал, мал для тебя, разбуженной и бесстыжей: ну же, fuck up, love! Fuck up, love! Любимый…
…Темень, страсть такая, что даже если б ты (о нет! – скажи, скажи!) губами – этими – своими, от которых не оторвать меня, сказала бы, что вся деревня рыжих в графстве Гэлвей тебя вертела… Я сдох бы по тебе. И выжил – я так тебя хочу!»
Кстати, фамилия Барнакл переводится с английского как «прилипала». Около 27 лет они после этого жили как муж и жена, но без оформления официального брака. Такие условия сразу поставил Джойс, ненавидевший религию и прочие ограничения. Они уехали из родного Дублина, так как Джойс считал, что правду об Ирландии он может писать только вдали от неё. Вслед за своим отцом-либералом, он считал свою страну средоточием лжи и лицемерия. А когда редактор одного из издательств, куда он предложил свою рукопись «Дублинцев» сжег её, возмущению Джойса не было пределов.
Он замахнулся на звание великого писателя современности. Но долгое время оставался невостребованным и никому не известным. Они жили в Триесте, Цюрихе, Пуле. На съемных квартирах с минимальными удобствами. Мотались с места на место, перебивались с хлеба на воду, жили бедно, спали на узкой койке валетом. Джеймс подрабатывал учителем английского, журналистом. Но это не приносило большого дохода. Тем не менее, у них родилось двое детей. Джордж и Лючия. Лючия родилась в палате для бедных и впоследствии из-за неразделенной любви к секретарю отца Беккету попала в психиатрическую больницу. Этот факт болезненно воспринимался писателем, так как он считал безумие дочери расплатой за свой отвратительно откровенный и бесстыдный роман «Улисс».
Нора пережила своего мужа на 10 лет. Она была для него больше, чем муза, больше, чем просто жена. Малообразованная, как он её называл, плохо понимающая в литературе и искусстве женщина стала вторым «я» писателя. Многие свои сюжеты он срисовывал с неё. Каждое утро Нора рассказывала ему свои сны, которые потом становились частью его произведений.
Однажды Нора рассказала ему потрясающую историю из своей жизни, о том, как один из её поклонников в юности умер от любви к ней. И это легло в основу потрясающего рассказа Джойса «Мертвые».
Она является и главной героиней его автобиографического романа «Улисс» и многих его рассказов. А сам факт её смелости в первый день знакомства стал впоследствии причиной разрывов и ссор, вспыхивающих из-за ревности. Джойсу все время казалось, что он не один у Норы. Что она лжет ему. И он пытался найти доказательства измен, которых не было на самом деле.
Видимо, та степень откровенности, которая существовала между ними, заставляла его смотреть на эту женщину, как на самого себя, способного обмануть или совершить выходящий из ряда вон поступок.
С другой стороны, Джойс был сущим ребенком. Он боялся грозы и дрожал от ужаса, когда небо рассекали огненные стрелы молний.
Перебравшись в Триест, Джеймс пишет стихи, поет Пуччини, пишет письма Эзру Паунду (американскому поэту, основоположнику англоязычной модернистской литературы, издателю и редактору), водит знакомство с представителями богемы, шатается по городу с Леопольдом Блумом (своим другом и учеником Этторе Шмицем, будущим писателем Итало Свево), работает над сборником рассказов «Дублинцы», своим первым автобиографическим романом «Портрет художника в юности», придумывает сюжет и начинает писать «Улисса».
В 1909 году Джеймс ненадолго отлучался из Триеста, где они тогда жили, в Дублин. Тоска по жене выразилась в настолько откровенных письмах, что даже современный, искушенный в издержках сексуальной революции человек, способен удивиться. Впоследствии эти скандальные письма были опубликованы, а оригиналы проданы на аукционе за полмиллиона долларов. Их называют «порнографическими». Но вряд ли это так. Просто они предельно личные. Он писал Норе, она ему. И каждый максимально открывался любимому человеку. Эта крайняя степень обнаженности, которую может себе позволить мужчина и женщина, осмелившиеся называть все своими именами и отбросившие глупые пуританские условности.
Возможен ли стыд между любящими людьми? Насколько мы открыты, можем ли сказать о самом тайном и сокровенном своим возлюбленным? В какой-то степени, эти письма стали экспериментом, проверкой той степени близости, на которую способен человек. И Нора с Джеймсом успешно прошли экзамен на откровенность.
Что было главным в этой немыслимой связи? Телесный контакт или невероятная, мало кем испытанная близость душ?
«…нет большего счастья, чем дни и ночи просто сидеть с тобой на нашей бедненькой кухне, курить, читать, смотреть, как ты стряпаешь, чувствовать, что рядом очаг, дети, и говорить, говорить, говорить с тобой… бог небесный, странноглазая жизнь и любовь моя, Нора, мой дикий, напоенный влагой цветок, по незримой ограде бегущий!» – писал Джойс.
«Пусть каждое предложение будет наполнено грязными бесстыдными словами и звуками. Их все так приятно слышать и видеть на бумаге, ведь самое грязное и есть самое прекрасное»
Эти письма полны запахов и ощущений, ассоциаций, грубостей и нежностей, фантазий о воплотившемся плотском желании, одуряющим сладострастием и нестерпимой жаждой прикосновения.
Великий роман «Улисс» за свое порнографическое содержание был запрещён в США. «Опасайтесь тех, кто работает под невинность или под глубокую скорбь», – писал Джойс в «Улиссе». Всё его творчество и его жизнь – это протест против лицемерного и ханжеского существования обывателей пуританской Ирландии. Но оценено это будет гораздо позже. Роман был опубликован только в 1933-м году и принес Джойсу заслуженную популярность и достаток.
Последние годы жизни Джеймс стал терять зрение, тяжелые операции на глазах не давали результата. Он умер в 1941 году. Нора похоронила его в Цюрихе на кладбище Флунтерн, возле зоопарка. «Он обожал львов. И я представляю себе, что вот он лежит здесь и слушает их рёв». Через десять лет его возлюбленная легла рядом с ним, как «цветок по изгороди, как повилика», вьющаяся рядом…
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.