Когда говорят о Булгакове, то непременно вспоминают, что его музой была третья жена, Елена Сергеевна. Именно она добилась публикации встряхнувшего общество удивительного романа «Мастер и Маргарита». Ей сполна отдали дань мемуаристы, литературоведы, журналисты… И именно она, как считается, была прототипом Маргариты… А как же вторая супруга, Любовь Евгеньевна Белозерская?
Дорогой испытаний
Жизнь Любови не была легкой. Отец умер рано — она его почти не помнила. В семье осталось четверо детей. Старшую сестру и, младшую, Любу, взяли в закрытую гимназию на казенный счет, поскольку отец, выходец из обедневшей дворянской «фамилии», при жизни работал преподавателем в Демидовском лицее. Без такой благотворительности матери-вдове пришлось бы совсем трудно.
Выпуск из гимназии совпал с началом Первой мировой войны. Люба, после окончания медицинских курсов, устроилась сестрой милосердия в тифозные госпитали на Ковельщине. Затем последовало возвращение в Петроград, потянулись революционные будни…
Нужно было как-то выживать и приспосабливаться. В городе Вольске на Саратовщине, куда Люба уехала к матери, она преподавала в школе гимнастику и танцы. Здесь, в Вольске, остались могилы матери и брата, умерших в голодные годы.
Любе повезло: еще до начала голода в Поволжье она переехала к родственнице в Киев. Город запомнился не столько службой в каких-то эфемерных учреждениях, сколько шумом бесконечной стрельбы и трупами на улицах: за время ее пребывания в Киеве там сменилось пять или шесть правительств. «Немудрено было при их калейдоскопичности сбиться со счета!» — вспоминала потом она. В это время в Киеве жил и Михаил Афанасьевич, но, видимо, повстречаться им была еще не судьба…
…Потом последовала эмиграция — Одесса, Константинополь, Берлин, Париж… В поисках работы Любовь пробовала силы в балете.
Надо было иметь мужество возвратиться на родину. Ей было что порассказать о своих скитаниях при встречах в Москве с Михаилом Афанасьевичем. Из этих рассказов и родилась булгаковская пьеса «Бег». Кроме того, он собственноручно написал план предполагаемой книги Белозерской «Записки эмигрантки». Книга была написана ею уже после кончины Булгакова.
В России Белозерской пришлось работать в журнально-газетном объединении, в редакции «Литературной газеты», издательстве «Советская энциклопедия». Женщиной она была приметной. Ей посвящали стихи, а писательница Н. Векстерн даже посвятила ей книгу «Жорж Санд», вышедшую в серии ЖЗЛ. К Любови Евгеньевне нередко обращались за консультациями артисты, журналисты, художники…
Вдохновительница
О том, как много значила для него Любаша, Любаня, Любан, Любинька (и еще куча подобных ласковых обращений мужа к второй жене), лучше всего может передать перечень всего созданного Михаилом Афанасьевичем за годы их восьмилетнего совместного проживания. Широкоизвестный, наделавший много шума роман «Белая гвардия» он посвятил ей. Именно в эти совместные годы родились пьесы «Дни Турбиных», «Зойкина квартира», «Багровый остров», «Адам и Ева», «Кабала святош» и уже упомянутый «Бег». Тогда же появились и страницы первой редакции романа о дьяволе, который со временем получил название «Мастер и Маргарита»… Ни до, ни после Белозерской Булгаков не переживал такого творческого подъема.
Она писала для него под диктовку, переводила с французского, выполняла различные поручения, вела хозяйство. Да еще выкраивала время на верховую езду и автомобильные курсы… Но жизнь не состояла из одних радостей.
Как-то раз в квартире писателя устроили обыск. Гэпэушники заявились в такое время, когда Михаила Афанасьевича не было дома. В разгар обыска раздался знакомый стук в дверь. Любовь Евгеньевна бросилась открывать и, увидев мужа, прошептала: «Ты не волнуйся, Мака, у нас обыск…»
Он держался «молодцом». Чекисты–«искусствоведы» занялись не только книжными полками, но и креслами — кололи их длинной спицей. И тут Михаил Афанасьевич неожиданно громко заявил: «Ну, Любаша, если твои кресла выстрелят, я не отвечаю за это…» (Кресла эти были куплены накануне на складе бесхозной мебели.) «И на нас обоих напал смех, может быть и нервный», — вспоминала Любовь Евгеньевна. Вот такие шуточки. Обошлось без ареста.
Жена и любовница
Когда у Михаила Афанасьевича начался роман с Еленой Сергеевной и они решили сойтись, то еще несколько месяцев проживали под одной крышей с Любовью Евгеньевной. Конечно, это было для нее тяжело, мучительно, трудно. Но что было делать в условиях нехватки жилья, «коммуналок» и уплотненности?
У Булгакова никогда не было тайных любовниц. Нравственный, моральный уровень его самого и его «муз» был таков, что они не могли опуститься до пошлости, дрязг и скандального «выяснения отношений». Уж не говоря о жалобах и доносах в партком и профком на неверных мужей или жен, как это тогда водилось…
Писатель мог с полным основанием отнести на свой счет чеховское признание: «Медицина была моей законной женой, литература – любовницей».
Белозерская на 47 лет пережила своего бывшего знаменитого мужа и на 17 лет — свою «соперницу» Елену Сергеевну. Но могло ли это служить ей утешением?
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.