Пашка зажал одну ноздрю грязным пальцем и смачно сморкнулся. «Паша! Ну, хоть не здесь!» – Нина придвинула Пашкин поднос ближе к кассе и застучала по кнопкам. «Сколько с меня?» – Пашка вытер нос мохнатым рукавом. «Пятьдесят два».
Пыхтя и краснея, Пашка полез за пазуху засаленного полушубка. Женщина с высокой прической и блестящих кольцах в оттянутых мочках прикрыла лицо шифоновым шарфиком.
— Ты чего в шубе-то? – спросила Нина, покосившись на женщину. — Лето же!
— Так зима-то тоже будет, — ответил Пашка и вздохнул, глядя на свою грязную ладонь, в которой лежали несколько монет. — Эх! Не хватает.
— Ничего, — Нина снова покосилась на женщину. — Я добавлю.
— К чему это? Не надо! – возмутился Пашка. — У меня мелочи просто нет.
Почесав седую всклокоченную бороду, он убрал монеты и положил на блюдце две новенькие жесткие купюры.
Нина отсчитала сдачу. Пашка ухватился за поднос.
— Ниночка, — начал он робко, и на подносе в пустом стакане звонко задребезжала ложка.
— Да что ж вы сюда таких пускаете-то? – не выдержала женщина с прической. — От него же несет черти чем! И вши, наверняка, есть! Антисанитария! Это же столовая, а не приют для бомжей!
— Что у Вас? – Нина нажала кнопку, и подносы друг за другом поехали к кассе.
— Потом, Паша! Иди! – шепнула она и уже громче объявила. — Сто сорок рублей!
— Так я подойти не могу! – серьги женщины качнулись в Пашкину сторону. — Отгоните его!
— Не можете – не подходите! – Нина сдула челку со лба. — Следующий!
Пашка улыбнулся и с подносом прошел в центр зала. Он со скрежетом раздвинул тяжелые деревянные столы, перевернул на них стулья и улегся на пол. Аккуратно, стараясь не расплескать, он вылил половину супа из тарелки в стакан и принялся неторопливо пить, словно на курорте, разглядывая окружающих.
Мужчина в галстуке оглянулся на Пашку и нахмурил брови:
— Безобразие!
— Вот именно! – кивнули ему серьги. — Я буду жаловаться! Вмиг у меня заведующая отсюда вылетит!
***
— Надо что-то делать с Пашей, девочки! – объявила заведующая Раиса Федоровна и сцепила пухленькие пальцы на животе. — А если, правда, проверку натравят? У нас, конечно, все в порядке. Но сами знаете, они всегда найдут, к чему придраться.
— Вот именно! – маленькая и худенькая, как ребенок, посудомойка Галка жадно отхлебнула чай из стакана.
— Да почему «вот именно»? – Нина поднялась со стула так, что из Галкиного стакана плеснуло через край. — Где написано, что в грязной шубе нельзя заходить в общепит?
— А если он чего-нибудь стащит, как ты тогда запоешь? – ухмыльнулась Галка.
У Нины затряслись губы:
— Никогда такого не было! За десять лет! И не будет! Он же платит! Всегда!
— Ну, Нинуль, успокойся, — Раиса Федоровна чмокнула воздух. — Я понимаю, что законных оснований не пускать его у нас нет. По крайней мере, я таких не знаю. Но что же прикажешь делать? Начальник новый. Всех людей в учреждении поменял. Пашу никто не знает. Конечно, они не будут с ним мириться, как прежние работники. А нам всем свои места дороги. Не так ли?
Нина опустила голову.
— Вход в столовую свободный, — продолжала заведующая. — Закрыть дверь мы не можем. Пашу мы знаем не первый год. Человек он психически больной. Так что давайте думать.
— Да что тут думать? – Галка схватила со стола кетчуп и налила его в освободившийся стакан. — Дать разок хорошенько, сразу дорогу забудет! – она опрокинула стакан, но густой кетчуп только испачкал ее тонкие губы. Галка облизнулась.
Молоденькая повариха Валя покосилась на Галку и подлила чаю в свой стакан.
— Не надо, — Нина присела. — Я сама с ним поговорю.
— Ниночка, — Раиса Федоровна развела руки в стороны, — я только этого от тебя и ждала! Умница ты моя! Тебя-то уж он послушает, я уверена!
***
— Ниночка, — выдохнул Пашка.
— Поговорить надо, — сказала Нина осипшим голосом и засеменила к выходу. Пашка ринулся следом, заплетаясь в развязанных на ботинках шнурках.
На улице нещадно палило солнце, и Нина почувствовала, как блузка подмышками тут же стала влажной. На крыльце она резко обернулась.
— Не приходи больше сюда! – выпалила Нина и цокнула каблучком по мраморной плитке.
— Ты решила переехать ко мне? – Пашка закрыл глаза мохнатым рукавом.
— Нет, Паша! – Нина нахмурилась. — Тебе нельзя сюда, понял?
Паша выглянул из-за рукава и заморгал:
— Как нельзя? А где же я теперь кушать буду?
— Я не знаю, — Нина скрестила руки на груди. — Найди себе другую столовую.
— Да других рядом нет! А в автобус садиться – это же верная смерть! Знаешь, сколько аварий за день в мире случается?
— Ну, тогда сам готовь.
— Сам? Я огня боюсь, ты же знаешь! – взвизгнул Пашка.
— А плитка? – Нина подмигнула. — Электрическая! А? Паша?
— Так плитка тоже загореться может! – взревел Пашка. — Молния вон – тоже электричество, а деревья поджигает, будь здоров! Я в газете читал.
— Ну, Пашенька, ну, миленький, — взмолилась Нина и, приблизившись к нему, легонько тронула за влажный рукав. — Люди, понимаешь, жалуются!
— А я никому не мешаю, — Пашка надул губы. — Все равно ходить буду!
Он взялся за ручку двери, сделав вид, что собирается вернуться в столовую.
— А я пошутила, — вдруг захохотала Нина и хлопнула в ладоши.
Она смахнула прилипший на щеку тополиный пух:
— Мы решили кормить тебя персонально! Со служебного входа! А вход этот только для начальства и особых клиентов. Понимаешь?
Пашка довольно прыснул в рукав.
***
— А здесь даже вкуснее! – Пашка лежа на животе болтал в воздухе стоптанными пыльными ботинками. — И суп сразу в стакане!
— Давай, давай, — подгоняла его Нина. — У меня сын дома один, а я тут с тобой!
— Ниночка, а выходи за меня? А? – Пашка склонил голову набок. — Я б и мальчонку твоего усыновил!
— Паша, мы это уже обсуждали!
— Ну, я думал, вдруг ты передумала.
— Нет, не передумала. Ешь!
— А я, Ниночка, объявление подал. О знакомстве, — Пашка хитро улыбнулся.
— Ты? – Нина округлила глаза. — Вот сумасшедший!
— Да-а. Мол, обеспеченный жильем и материально, молодой мужчина, 57 лет. И адрес сразу указал. Телефона-то у меня все равно нет. Да и придут — сразу и увидимся. Чего время-то зря терять.
Нина молчала.
— А я думал, ты ревновать будешь! – обиделся Пашка.
Нина фыркнула:
— Это ты-то обеспеченный?
— Я! – гордо заявил он. — А что? У меня пенсия по инвалидности, доплаты там всякие, льготы. Дом свой. Хозяйство. Ну, и еще кое-что. Так что я богатый!
Пашка перевернулся на спину и опрокинул пустой стакан.
— Богатый-богатый! – Нина выхватила стакан. — Давай по домам, богатый! С тебя…
— Сорок два рубля! – отчеканил Пашка.
***
У калитки Нину уже ждала соседка с бигуди на голове и платком поверх них.
— Что-то случилось? – Нина спрятала тяжелую сумку за спину.
— Да, — Светлана сложила на груди руки. — Я продаю дом. Квартиру буду покупать!
— Покупайте, — спокойно ответила Нина.
— И дом, и землю – все продаю, — Светлана приподняла нарисованные брови.
— Половина-то все равно наша.
— Ваша, — кивнула соседка. — Половина дома ваша! А земля-то под домом вся моя! Так что можешь забирать свои бревна!
— Как это? – улыбнулась Нина.
— А вот так! – Светлана вынула из кармана мастерки свернутый лист бумаги. — По закону! Так что покупай все или подписывай, что не возражаешь!
— Покупать? – Нина поставила сумку на землю. — Так у меня и денег-то таких нет!
— Конечно, нет! – ухмыльнулась Светлана. — Так что подписывай!
— Так, а мы куда же? – Нина присела на сумку и под ней что-то хрустнуло. — С Витькой-то?
— А это не мое дело!
Нина сглотнула:
— Дайте хоть почитаю. Дома. А завтра занесу.
— Нет, уж! Давай тут читай! – Светлана сдернула с головы платок так, что бигуди посыпались на землю.
— А если я деньги найду? – спросила Нина, глядя на то, как соседка собирает бигуди.
— Где? – поинтересовалась та, не оборачиваясь. — В столовке своей что ли?
— Ма-ам! Что ты там? – на крыльцо вышел мальчишка лет двенадцати.
Светлана закатила глаза:
— Ну, ладно! Но только до завтра!
— Спасибо! Спасибо Вам! – закивала Нина. — Спасибо!
***
Нина возилась с замком столовской двери.
— Здравствуй, Ниночка! – услышала она за спиной знакомый голос.
— Паша! Как ты меня напугал! Что ты здесь делаешь?
— А я каждое утро здесь, — ответил он, переминаясь с ноги на ногу. — Просто не подходил.
— А что же сегодня подошел? – Нина огляделась.
— А ты в замочную скважину долго ключом попасть не могла, а теперь вот открыть не можешь. У тебя что-то случилось?
Нина прикусила губу:
— Все у меня нормально. Иди, Паш!
— Не уйду! Пока не скажешь!
— Да что же ты за человек такой! Юродивый, в самом деле! Сдвинутый! Иди, говорю! – Нина толкнула Пашку в грудь.
Тот покачнулся и опустился на одну ступеньку. Нина снова наклонилась к замку.
— Ниночка!
— Ну, что тебе?
— Я, может, помочь чем могу? – робко спросил Пашка.
— Дом у меня забирают! Понимаешь? Дом! — Нина пнула дверь ногой и взвизгнула от боли.
— Сколько денег нужно? – спросил Пашка.
— Да тебе-то что? – отмахнулась Нина.
— Сколько?
— Миллион! Доволен?
— У меня есть! – Пашка просиял. — Есть, Ниночка! Я же говорил тебе, что я богатый!
— Да иди ты! В дурдом!
— Не-е, — Пашка помотал головой. — Я туда не хочу. Там стаканов нет. Только кружки железные. А я их не люблю. Давай-ка я! – он потянулся к ключам.
Нина отдала ему связку ключей:
— Делай, что хочешь!
Замок мягко щелкнул, и лицо Пашки засияло. Нина забрала ключи и переступила порог.
— Ниночка, я приду вечером, ладно? Я принесу деньги. Ты только не расстраивайся! – крикнул ей вслед Пашка.
Нина молча заперла дверь изнутри.
***
Валя облокотилась на раздачу рядом с кассой. Нина взглянула на нее исподлобья:
— Ты чего домой не идешь?
— А я закончила уже! – отозвалась Валентина. – Можно я с тобой тут постою, пока ты кассу снимаешь?
Нина опустила глаза:
— Я еще один чек пробью. Забыла. Сорок два рубля.
— Ладно. Чего ты передо мной отсчитываешься-то? — Валя наклонилась ниже, и ее завитые локоны защекотали Нине пальцы. — Я все знаю.
— Что знаешь? – Нинина рука упала на кнопки, и касса протяжно запищала.
— Про дом. Про деньги, которые тебе Пашка обещал.
Нина сдула челку со лба, и стукнула кулаком по кассе.
— Извини, я случайно подслушала, — оправдывалась Валя. — Сегодня пораньше пришла, а там вы. Бери, Нин! Слышишь? Не смей отказываться!
— Да откуда у него деньги-то? Ты что! – отмахнулась Нина.
Зазвенела посуда. Галка расставляла стопки чистых тарелок на раздаче.
— Ну, знаешь ли, – Валя зашептала Нине в самое ухо, — всякое бывает! Вот скажи, разве нормальный человек будет в столовой каждый день питаться? Знаю я таких: в помойке покопается, а сам потом в «Мерседес» прыг, и все дела!
— Ой, Валечка, даже если и так, отдавать-то чем? – Нина достала платок и высморкалась.
— А если он от доброты душевной? От чистого сердца? Безвозмездно если?
— Все равно, — Нина выдохнула и зашелестела купюрами. — А если он свой дом продал ради меня? Он же слабоумный! Как тогда?
— Так надо проверить! Он придет сегодня, а ты к нему в гости напросись! – деловито отозвалась Валентина.
— Ты попроси лучше кого-нибудь сходить к нему! – вдруг подала голос Галка. — Что у тебя знакомых что ль нет? Давай я схожу!
Галка сгребла остатки горбушек в передник.
***
— Не придет он уже, — зевнула Валя и отогнула рукав рубашки. — Восемь.
— С ним что-то случилось! – тихо отозвалась Нина, глядя наверх, в пыльное подвальное окно.
— Да соврал он просто про деньги! Вот и не пришел! — Валя забросила сумку на плечо. — Стыдно стало! А я-то поверила!
Взглянув на сгорбленную Нинину спину, Валентина опустила сумку на пол.
— Вот что! – решительно сказал она. — Нечего тут сидеть! Пойдем к нему! Адрес знаешь?
Нина помотала головой.
— Это плохо, — вздохнула Валя.
Нина вдруг вскочила:
— Он же в газете есть!
— Кто есть? – не поняла Валентина.
— Адрес! Пашка же объявление подал о знакомстве.
***
К калитке подошла женщина в камуфляжном жилете.
— Чего вам? – рявкнула она.
— Нам бы Павла. Мы тут… — Нина запнулась.
— По объявлению мы, — вклинилась Валя и потрясла в воздухе сложенной газетой.
— Ми-иш! – крикнула женщина через плечо.
Из дома вышел здоровенный мужик с бородой. Женщина кивнула на Валентину:
— Проводи их. К этому.
— Пойдемте, — Михаил зашагал под горку в конец улицы.
— Э-э, а куда это мы? – Валя оглянулась.
— К Пашке, — не останавливаясь ответил Михаил.
— А разве он не в вашем доме живет? В объявлении-то ваш адрес указан.
— У него просто своего адреса нет, — Михаил поднял руку. — Вон его логово.
Из-за деревьев показался покосившийся дощатый сарай. В проеме двери полоскалось на ветру старое верблюжье одеяло.
— Что это? – сморщилась Валя. – Неужели он и вправду дом продал?
— Какой дом? – удивился Михаил. — Он всегда здесь жил.
— Почему жил? – Нина закусила губу. – С ним что-то случилось?
— Увезли его. В психушку увезли. Прямо из банка. Дебош он там устроил. Все к Нине своей рвался. А Вы не Нина случаем?
Нина вздрогнула:
— Как вы догадались?
— Не знаю, — Михаил пожал плечами. — Не похожи Вы на тех, что по объявлениям-то ходят.
— А почему двери нет? – спросила Валя. — Одеяло какое-то.
— Так он все Нину свою ждал, — Михаил уставился на одеяло. — Говорил, вдруг его дома не будет, и она придет. А тут дверь. Подумает, что закрыто и уйдет. А так сразу видно – проход открыт.
Нина обняла себя за плечи.
— Он просил вам передать кое-что, — Михаил кивнул в сторону сарая. — Зайдем внутрь?
— Нет, уж спасибо, — отозвалась Валя и шепнула на ухо Нине:
— Не смей заходить! Ясно же, что денег там нет.
Нина молча пошла следом за Михаилом. В сарае царил полумрак. Нина с трудом различила в углу грязный матрац и перевернутую вверх дном бочку. На бочке стояла банка с увядшими васильками. Михаил погремел чем-то впотьмах и протянул Нине сверток. Но она даже не пошевелилась.
— Ну-ка! – ворвавшаяся в сарай Валя выхватила сверток и разорвала серую оберточную бумагу.
— Что это? – она захлопала густо накрашенными ресницами.
Михаил пожал плечами:
— Деньги.
— Да какие же это деньги? – Валя зажала обрывки бумаги в кулаках. — Вы что издеваетесь? Они же игрушечные, из «Монополии»!
— Ну, — Михаил кивнул. — Пашка их нумизматической редкостью считал. Это мои пацаны так над ним пошутили, когда он одну такую бумажку нашел. А он поверил. Все помойки окрестные облазил. Я своим лоботрясам нагоняй дал и попытался Пашке все объяснить. Но он и слушать не хотел. Все ходил, искал бумажки эти. А потом другие мальчишки прознали о Пашкином хобби. Стали ему игрушечные деньги продавать. Они его убедили, что через год эти бумажки еще дороже станут. В любом банке, мол, спроси. Они знали, что в банк Пашка точно не поедет. Он же автобусов боится до ужаса. Он пацанам на слово поверил, с пенсии откладывал и покупал бумажки эти. Вон сколько насобирал! Говорил, Ниночке моей помощь нужна будет, а я тут как тут. Тогда она поймет, что я никакой не дурак и полюбит меня. Его из банка в психушку-то забрали, когда он пытался их продать.
— Вот придурок!- процедила Валя.
— Как же он там? – прошептала Нина, покачиваясь вслед за верблюжьим одеялом. — Там же стаканов нет.
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.