В десятой части серии о том, что бы сказали современные парфюмеры, если бы могли путешествовать во времени и встретиться с парфюмерами прошлого, Мариан Бендет беседует с Натали Фейстхауэр, Кристофом Орне, Джейн Хендлер и Изабель Мишо.
Натали Фейстхауэр (Nathalie Feisthauer) — главный парфюмер Symrise, автор таких ароматов, как Innocent Rock от Thierry Mugler, Putain des Palaces и Delicious Closet Queen от Etat Libre d’Orange, Di Romeo Gigli, Eau des Merveilles, Kouros Tatoo Energizing, Guerrilla 2 от Commes des Garcons и других.
Мариан: Если было бы возможно путешествовать во времени и отправиться в какой-то определенный век и десятилетие, чтобы встретиться с парфюмером, который Вас вдохновляет, то куда бы Вы отправились?
Натали Фейстхауэр: Это был бы конец 80-х и 90-е в Соединенных Штатах.
М.: С каким парфюмером Вы бы хотели встретиться?
Н.Ф.: С Софией Гройсман (Sophia Grojsman) из IFF и Энн Готлиб (Anne Gottleib).
До этого времени европейцы, или даже французы, занимали лидирующее место в сфере парфюмерии, и все самые известные и успешные бренды были тоже европейскими. Единственным большим исключением была марка Estee Lauder, которая сотрудничала с IFF.
В тот период источник креатива начал менять свое географическое положение и смещаться из Старого света в Новый. Для меня тогда существовало два кумира — София Гройсман и Энн Готлиб. Обе они жили и работали в Нью-Йорке. Они объединили свои таланты, технику и вкусы, чтобы открыть новые дороги в парфюмерии. Их работы создали новую эстетику, новые формулы, новые способы смешивать и «считывать» ароматы. В то время французы предлагали долгие свежие начальные ноты, и нужно было время, чтобы понять, что в действительности из себя представляет данный парфюм. Американцы же понимали, что у них есть всего лишь 30 секунд, чтобы завоевать сердце покупателя, поэтому они предпочли с первых нот раскрывать стиль и характер аромата.
В то время меня, молодого парфюмера (мне было 25 в 1990 году!), послали туда на четыре года получать опыт и знания. Я думала, что приехала из лучшей (в парфюмерном смысле) страны, поэтому была, наверное, стереотипным французом: высокомерным и несносным. Но я очень многому там научилась. Мне повезло, и я оказалась именно там, в том месте и времени, когда зарождалось нечто действительно большое и значимое. Впервые креативность и новизна пришли из Америки.
Я встречалась с Софией только однажды, во время ланча в ее честь, организованного CEW. Она оказалась яркой и уникальной женщиной. Она — мастер смешивания ингредиентов, поэтому все ее творения, хотя и выполнены в едином стиле, не похожи друг на друга: White Linen, Paris, Eternity, Tresor, Realities, Exclamation… Удивительно, что она брала совсем небольшое количество ингредиентов, часто даже одних и тех же, и получала при этом уникальные композиции…
М.: Какой бы вопрос Вы ей задали?
Н.Ф.: Моим вопросом к ней является, была ли у нее теория о том, почему она использует именно эти материалы, а не другие. Я имею в виду техническую сторону. Или она знала, что сможет смешать их таким образом, чтобы получить нечто оригинальное?
Мне кажется, что она открыла новый путь к формированию парфюмерных формул. Она была примером для подражания для многих парфюмеров. Ее влияние распространилось и за океан, а созданные ею Tresor и Paris стали бестселлерами. Стиль Софии Гройсман и Энн Готлиб первыми пересек океан и добрался до Франции.
Да, для меня София является легендой парфюмерии. Конечно, у меня к ней миллион вопросов. Если она когда-нибудь приедет в Париж, то я с удовольствием выпью с ней чашечку русского чая!
М.: Если бы Вам удалось объединиться с ней для создания аромата, то для кого бы Вы его создали?
Н.Ф.: Я думаю, обе эти женщины были представительницами нового мира, мира без ограничений. Они исследовали новые пути… и я бы хотела указать им еще один путь, создав чувственный, даже «грязный» аромат. Это было бы новое слово в чувственных ориентальных и по-настоящему сексуальных парфюмах! Мне кажется, что эти женщины принесли в парфюмерию то, что было для нас, французов, в новинку: оказывается, парфюм не обязательно должен быть сексуальным, он может быть чистым и прозрачным. Это было настоящим открытием для того времени, которое превратило парфюмерию в повседневный аксессуар, который можно было носить днем и вечером, на работу и для занятий спортом. Сравните это с большинством французских парфюмов, богатых, стойких и традиционных.
Итак, я бы с удовольствием согласилась на это приключение!
М.: Если бы Вы могли унести что-нибудь с собой в настоящее, то что бы это было?
Н.Ф.: Я могла бы унести оттуда множество материалов. В то время не существовало таких строгих правил и законов по использованию ингредиентов, и парфюмеры могли творить более свободно. Сегодня некоторые аккорды просто нельзя больше использовать, и в некоторых случаях я полностью с этим согласна. Мы должны быть осторожнее и заботиться о нашей планете! Но иногда это просто возмутительно, например, мы не можем использовать даже небольшое количество масла розы (из-за содержания в нем метилэвгенола) или апельсинового масла. Именно поэтому иногда хочется вернуться в то время, когда таких ограничений не было!
Кристоф Орне (Christoph Hornetz) — парфюмер IFF и Les Christophs’, автор парфюмерной коллекции Thierry Mugler Coffret for Perfume, the Story of a Murderer.
Мариан: Если было бы возможно путешествовать во времени и отправиться в какой-то определенный век и десятилетие, чтобы встретиться с парфюмером, который Вас вдохновляет, то куда бы Вы отправились?
Кристоф Орне: Назад в будущее IV!
М.: С каким парфюмером Вы бы хотели встретиться?
К.О.: 1980-е были богаты не только на огромное количество фильмов, в это время родились несколько выдающихся парфюмов. Одним из них является Davidoff Cool Water for men, созданный одним из самых талантливых парфюмеров планеты — Пьером Бордо (Pierre Bourdon).
Итак, вместо того чтобы отправиться в прошлое, я бы пригласил мистера Бордо совершить путешествие в будущее. Это было бы огромной честью исследовать нетронутые сферы парфюмерии вместе с моим вдохновителем, парфюмером, который сочетает в себе такие качества, как невероятное чувство юмора, широкие познания в литературе и поэзии, чувство прекрасного и в какой-то степени характер революционера.
Создать вместе аромат было бы очень интересно. Но я бы хотел сделать его не для какого-нибудь модного бренда или знаменитости, а для нового вида искусства или перформанса, где бы аромат был так же важен, как аудио и визуальная информация.
Что бы мы принесли с собой из будущего? Я думаю, это был бы какой-нибудь продвинутый ароматизатор воздуха для салона нашей машины времени — прекрасная альтернатива елочкам Wunderbaum!
Джейн Хендлер (Jane Hendler) — парфюмер из Ajne Perfumes, автор таких ароматов, как Citron Regnerez, Desir, Lakshme, Fleur Blanche, Joy of Motherhood, Maternity Rose и других.
Джейн Хендлер: Моя любовь к натуральным растительным ингредиентам привела бы меня в эпоху до середины XIX века, когда использование этих материалов было ежедневной практикой.
Я долго думала над вопросом, с кем бы я хотела встретиться, и выбрала французского парфюмера, который поражает меня своими фундаментальными знаниями. Это Септимус Пьесс (Septimus Piesse), автор парфюмерной монографии «Искусство парфюмерии» («The Art of Perfumery»). Этот труд является основой современной парфюмерии, он покрывает множество тем: историю парфюмерии, формулы и описания ароматов и ароматических веществ. Он также является создателем «одофона» — системы записи ароматов, подобную системе записи музыки. Эта система разбивала аромат на три составляющие: начальные ноты, «сердце» и «база» — парфюмеры до сих пор этим пользуются.
Мне бы хотелось понаблюдать за его работой, за его исследованиями растений и ароматов, узнать о его методе создания смесей, особенно когда он хотел сымитировать аромат, который не мог быть дистиллирован.
С собой я бы хотела привезти его записи, формулы и собственно ароматы. Мне бы очень хотелось понюхать чистые растительные материалы и эфирные масла того времени.
Изабель Мишо (Isabelle Michaud) — парфюмер MonSillage — Bespoke Perfumer, выпускница ISIPCA.
Изабель Мишо: Во время своего последнего визита в Париж я купила книгу Алана Корбина (Alain Corbin) под названием «Le miasme et la jonquille», которая описывает эволюцию восприятия запахов с конца XVIII до середины XIX века. Я была поражена научными экспериментами, которые проводились в то время, чтобы попытаться понять запах и разработать теорию ароматов. Как говорилось в книге, ароматные тренды того периода были тесно связаны с изменениями в стиле жизни.
Время шло и менялись аккорды и характер композиций. Анималистичные, амбровые и мускусные ароматы, которые сначала ценились за свою способность привлекать и соблазнять, постепенно были отвергнуты в пользу более воздушных растительных и цветочных ароматов, которые ассоциировались с хорошей гигиеной, а также с более интеллектуальным и тонким подходом к соблазнению.
Затем случилась Французская революция со всеми этими битвами, морем крови, победами и эмансипацией. Она отмечена возвращением богатых анималистичных нот и появлением сложных парфюмов, которые уже похожи на современную парфюмерию. До сих пор остается это противостояние тяжелых анималистичных и легких цветочных парфюмов (конечно, со множеством оттенков в каждом «лагере»).
Я хотела бы принять участие в экспериментах француза Жан-Ноэля Холла (Jean-Noel Halle), доктора медицины и отца современной гигиены. Он работал над исследованием происхождения запахов, чтобы лучше их изучить.
Немного позже я бы хотела встретиться с Пьером Франсуа Паскалем Герленом (Pierre Francois Pascal Guerlain) и понаблюдать за стремительным развитием его парфюмерного бизнеса.
М.: Какой бы вопрос Вы ему задали?
И.М.: Каково Ваше восприятие аромата? Как оно развивалось в течение жизни? Каковы Ваши взгляды на женщин и как они должны пахнуть?
М.: Если бы Вам удалось объединиться с ним для создания аромата, то для кого бы Вы его создали?
И.М.: Для невесты и для проститутки. Было бы интересно поделиться с ним взглядами на чувственность, соблазн, невинность и молодость.
М.: Если бы Вы могли унести что-нибудь с собой в настоящее, то что бы это было?
И.М.: Пару ароматизированных кожаных перчаток, которые носили аристократы в то время.
Автор: Marian Bendeth
Источник: Basenotes.net
Перевод: Людмила Лаврушина
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.