Нет уже «старшего брата» — Советского Союза, безвозвратно распался соцлагерь, а в отдельно взятой Северной Корее все строят и строят коммунизм с азиатским лицом. Только вот взглянуть на него непросто — страна почти наглухо закрыта для туристов. Но мы попробуем: ведь так порой хочется вернуться в пионерское детство!
Сын за отца
Пионеры в КНДР действительно имеют место быть. Так же ходят строем, сочиняют речевки про любимого вождя Ким Ир Сена и сына его Ким Чен Ира, только галстуки повязывают не так, как мы в свое время. А вот аналога наших октябрят в Северной Корее нет. Юное поколение попадает сразу в пионерскую организацию, потом в местный комсомол, а затем в коммунистическую партию, если знаешь назубок идеи «чучхе» и нет темных пятен в биографии. Это по-русски слово похоже на чушь, а для каждого северного корейца чучхе — идеология, возведенная в ранг святой истины, как Библия для христианина, как Коран для мусульманина. Основных идей две, и они просты и понятны бывшим почитателям Конфуция — полное повиновение родному государству и опора во всем на собственные силы. Нам, мол, чужого не надо, мы тут во главе с великим вождем Ким Ир Сеном сами построим коммунистический рай на земле.
Между тем, Ким Ир Сен двенадцать лет как умер, но по-прежнему официально занимает пост «вечного президента», а заодно «солнца нации». По сути, личность создателя КНДР обожествлена. Нынешний правитель страны, его сын Ким Чен Ир, довольствуется статусом генерального секретаря партии, главы вооруженных сил и продолжателя дела папы. К слову сказать, Ким Ир Сена почитают не только на его исторической родине. В ста километрах от Пхеньяна построен огромный в стиле буддийского храма Дворец дружбы народов. Там хранятся подарки Ким Ир Сену со всего мира. Всего с 1945 года накопилось 165 500 презентов, в том числе мирно соседствуют вагон от товарища Сталина и ультрамодный офисный кабинет от известного французского архитектора. Книжные магазины и библиотеки ломятся от трудов «солнца нации», как прежде у нас от томов Маркса, Энгельса и Ленина. Только улицы северокорейских городов и сел не носят святое имя Ким Ир Сена: по той простой причине, что они вообще никаких названий не имеют. И дома не пронумерованы. Чужие здесь не ходят, а свои и так найдут…
Сын своего отца старается держать семейную марку. День рождения Ким Чен Ира в Северной Корее считается общенациональным праздником. Отправляются настоящие народные паломничества местам, связанным с жизнью руководителя. Устраиваются научные симпозиумы на тему, как лучше выращивать цветок под названием «кимченирия». Электричество в стране процветающего социализма экономят до такой степени, что светофоры работают здесь от силы два месяца в году, но 16 февраля все вокруг сверкает неоновой иллюминацией. Причем жители КНДР уверены, что «это радостная дата для всего прогрессивного человечества», ведь так трубят местные СМИ.
В прошлом году, например, Центральное телеграфное агентство Северной Кореи заявило, что люди всей Земли называют Ким Чен Ира «светочем руководства», «гением идейной мысли», да что там скромничать — «путеводной звездой XXI века»! Вот только почему-то весь мир, и мы с вами в том числе, не в курсе своего обожания северокорейского коммуниста. Рядом с папиным дворцом для подарков возведено не менее помпезное здание для наследника. Однако пока у Ким Чен Ира накопилось только сорок две тысячи презентов, так что готовьтесь ко дню рождения «мировой звезды» заранее!
Вне зоны доступа
Стоит ли осуждать простых граждан Северной Кореи за то, что наивно верят подобным смехотворным для нас заявлениям СМИ, которые полностью подчинены компартии? Сами еще совсем недавно жили в тоталитарном обществе, а северные корейцы живут в нем и сейчас — в XXI веке. Должны быть у людей хоть какие-то радости в жизни?
В армии здесь служат аж шесть лет: а вдруг завтра война? И даже гражданское население живет, словно на осадном положении, ходит в большинстве своем в военной или похожей на нее строгой униформе. Именно ходит, потому что не то что личных автомобилей не имеет, но и общественный транспорт даже для столицы является роскошью, а не обычным средством передвижения. В магазинах на полках не товары лежат, а сплошной дефицит наблюдается.
Телевизор — недосягаемое для абсолютного большинства чудо, да и что там собственно смотреть-то: скупые новости об очередных военных парадах во главе со «светочем руководства», народные танцы с элементами по-военному четкой акробатики и патриотические фильмы про войну же, в том числе советские типа «ТАСС уполномочен заявить». Причем трансляция начинается только после пяти вечера: а зачем раньше, все ж на работе. Кабельное телевидение доступно лишь высшим партийным кругам и редким гостям столицы. Остальные довольствуются радиоприемниками, но все они настроены лишь на одну волну — официального пхеньянского радио. Огромный мир со всеми своими яндексами, мэйлами и прочей мобильной связью для обычного жителя КНДР находится вне зоны доступа.
Продажа аппаратуры со свободной настройкой запрещена законом, да и одноканальные радиоприемники, строго говоря, не продаются, а выдаются по талонам или дарятся «лично Великим Вождем» передовикам производства. Стал счастливым обладателем бытовой техники — жди внезапного рейда Управления общественной безопасности. Внезапно ворвутся под крышу дома твоего (что, кстати, проще простого, ведь дверные замки, как впрочем, и шторы на окнах, давно не в моде — у истинного коммуниста не должно быть секретов от народа!) крепкие ребята в камуфляже и проверят: не ловишь ли ночами «вражеские голоса». Рискнул открыть для себя информационное окошко в Европу — добро пожаловать на нары!
Особые районы диктатуры
Репрессивный аппарат — вот что развито в КНДР на высшем уровне. Официально все население страны разделено на три слоя — основной (рабочие крестьяне, служащие), колеблющийся (торговцы; те, кто посмел исповедовать какую-либо религию; а также семьи лиц, бежавших в Южную Корею) и враждебный (те несчастные, что уже за решеткой). Сколько заключенных сидит в лагерях и тюрьмах (как здесь говорят, в «особых районах диктатуры»), точно не знает никто. Зато от «предателей корейского народа», которым удалось бежать на Юг или в Японию, доподлинно стало известно то, о чем можно и самим догадаться: труд заключенных в КНДР, как и в любом тоталитарном государстве в истории человечества, иначе как рабским не назовешь. Главная форма наказания уже и так наказанных — это голод. Суточная трехсотграммовая норма зерна в день уменьшается до девяноста при малейшей провинности.
Судебные процессы проводятся в духе наших тридцатых годов: в закрытом порядке, без адвокатов и свидетелей. И длятся считанные минуты, то есть то время, которое необходимо для оглашения приговора. Зато казни северокорейские власти предпочитают проводить публично, при всем честном корейском народе. До семидесятых годов прошлого века расстрелы на стадионах Пхеньяна являлись обычным массовым мероприятием. Сослуживцы осужденного должны были присутствовать в обязательном порядке, дабы не повадно было. Школьников приводили целыми классами в тех же воспитательных целях. В настоящее время подобные зрелища — прерогатива провинции: в столице слишком много иностранных шпионов, уверяет партия. Любопытно им, как живет и процветает «заповедник социализма». Корейцы от природы народ дружелюбный и общительный и рады бы побеседовать с заморскими гостями, но даже в советские времена за это можно было жестоко поплатиться. Классический пример: в 1977 году на алюминиевом заводе, построенном под руководством наших специалистов, молодой корейский инженер, коммунист, конечно, и вообще большая умница, имел неосторожность заметить, что «у СССР надо учиться». Он был публично расстрелян за «низкопоклонство перед иностранщиной».
Руководство КНДР заявляет, что благодаря слаженной работе местное МВД практически полностью искоренило в стране преступность: нет ни взяточничества, ни мошенничества, ни тем более грабежей и убийств. Однако следует учесть тот исторический факт, что корейская нация вообще мало склонна к противоправным деяниям, и в Южной Корее, насквозь прогнившей от капитализма, уровень преступности не намного выше. Физическим же уничтожением буддистов и прочих антиреволюционных элементов или высылкой в лагеря вместе с осужденными всех их родственников, вплоть до грудных младенцев, гордиться нечего. Нам ли не знать. Кстати, официально религия не запрещена, но в массе своей никто уже ни во что не верит. Буддийские храмы превращены в музеи, посвященные Великому Вождю — чувствуете влияние «старшего брата»? Чучхе заменила Бога.
Впрочем, Ким Чен Ира и его приближенных «истинных партийцев» мало интересует внутренний мир их граждан. Руководство КНДР в настоящий момент полностью поглощено проблемой создания собственного ядерного оружия. Страшно маленькому коммунистическому государству жить в окружении капиталистических акул…
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.